В Японии - ирэдзуми (татуировка, буквально - введение туши) - уходит своими корнями в глубокую древность примерно V в. до н.э. Были найдены глиняные кувшины с изображенными на них людьми, кожа которых украшена различными фантастическими животными и узорами.

Самым известным сюжетом «ирэдзуми» является, конечно же, японский дракон. В процессе исторического развития Японии, да и всего мира, он менял свое значение. В древности, являясь одним из главных мифических животных, дракон носил ритуальный, мистический и магический характер. Он являлся предметом поклонения древних японцев, олицетворяя неограниченную силу, власть и мудрость. Нанося на себя изображение дракона, человек показывал, что сам обладает теми же качествами.

Сейчас, этот предмет декоративности, имеет смысл только в определенных кругах, оставаясь для остальных людей тайной, лишь красивой картинкой. Примером может служить японская мафия «якудза», члены которой были красочно татуированы. Основной темой у людей, принадлежавших к «якудза» и достигших там определенных высот, являлся тот самый дракон. Форма, цвет и размер животного играет огромную роль и очень много может сказать посвященному человеку. Татуировка

«Ирэдзуми» славится обилием цветов, тонов и полутонов, глубиной и стойкостью цвета. Но вершиной японской школы «ирэдзуми» считается даже не создание многоцветных и многосюжетных композиций. Существует легенда, что некоторые мастера обладают секретом «невидимой татуировки» — узор на теле проявляется только после принятия горячей ванны, а в обычном состоянии она совершенно не видна. К сожалению, это всего лишь легенды. Многие секреты «ирэдзуми» уже сейчас потеряны навсегда. Редко можно встретить настоящую «ирэдзуми». Вскоре, возможно, знаменитый японский дракон станет лишь достоянием истории.

В древние времена татуировка носила ритуальный характер, позже она стала признаком принадлежности человека к той или иной социальной группе. Например, вытатуированными крестами и полосами метили неприкасаемых и преступников. Чтобы замаскировать эти позорные знаки, их носители зачастую прибегали к нанесению на тело различных сложных узоров, среди которых метка палача просто терялась.

Власти средневековой Японии жестоко преследовали поклонников ирэдзуми. Хотя в основе этого лежала укоренившаяся в стране практика усреднения людей внутри имущественных сословий. Что сопровождалось различными предписаниями, регулировавшими покрой и цвет одежды, форму прически, запретами на украшения, на все, что придавало человеку некоторую индивидуальность. Впрочем, это не останавливало желающих украсить свою кожу.

К концу XVI в. татуировка осталась лишь как элемент декоративности. Пользовались ею в основном представители низов — ремесленники, пожарные, профессиональные игроки, якудза. На сегодняшний день узоры ирэдзуми — едва ли не общая примета местных гангстеров, поэтому от татуированных на всякий случай стараются держаться подальше. Но бывали и исключения. Японская тату

Широкому распространению татуировки в Японии способствовал любопытный факт. Во второй половине XVIII в. в Японии огромную популярность приобрел переведенный с китайского роман о приключениях 108 воинов, объединившихся в разбойничью шайку, с великолепными иллюстрациями великих художников Хокусая и Куниеси. Китайские благородные разбойники были изображены красочно татуированными. Это и породило новую моду. На мастеров ирэдзуми посыпались заказы скопировать украшения того или иного героя романа. Именно с той поры в Японии расцвело искусство татуировки, полноцветьем переносившее на кожу клиентов рисунки великих мастеров ксилогравюры, различные сюжеты из буддийской иконографии, изображения тигров, драконов, рыб, цветов.

Появились татуировки с текстами буддийских молитв. В дальнейшем тематика накожных рисунков расширялась, но не выходила за рамки изображений флоры и фауны, религиозных мотивов, изображений мифических героев. За всем этим набором стояли сугубо символические задачи.

Изображение цветка пиона символизировало здоровье и благосостояние, хризантемы - стойкость и решительность, цветущей вишни - быстротекучесть, иллюзорность жизни. Животные (изображения орлов, змей, тигров, карпов, драконов) служили символами мужественности, долголетия, мудрости, настойчивости, силы. Нанося себе на кожу рисунок определенного зверя или цветка, человек как бы отдавал себя под его покровительство, заявлял о собственных планах и надеждах. Ирэдзуми в таком случае выполняло функции талисмана.

Та же символика крылась и за религиозными рисунками. В моде были татуировки с изображением Будды, святых буддийского пантеона. Особенно популярными были наколки, изображающие богиню милосердия Каннон. Мужчины нередко заказывали татуировщику целые картины, изображавшие священных стражей ада Фудо, чей грозный облик должен был отпугивать злые силы, или мифологических королей-защитников Нио, чьи скульптуры украшали буддистские храмы.

Вскоре и классика укиё-э (японская гравюра) перекочевала в салоны татуировщиков и на спины их клиентов. А вот тюремная графика, изображения черепов, скелетов, кинжалов, пробитых сердец и т. п. евро-американской экзотики в японском ирэдзуми не привились. Столь же нетипичным для японского ирэдзуми является нанесение на тело иероглифических надписей.

Однако японскую и западную школы татуировки различает даже не сюжетная тематика, а предпочтение, которое японские мастера отдавали не отдельным рисункам и надписям, а полному узору, покрывавшему практически все тело заказчика. Эстетика татуированного тела должна восприниматься не по отдельным частям, а целиком, как единая картина. И с этой точки зрения японское ирэдзуми, как бы ни морщились противники этой практики, является произведением искусства, хотя, возможно, специфического.

Для того чтобы стать клиентом мастера ирэдзуми, нужна была солидная рекомендация.

Процесс татуирования очень болезненный и трудоемкий и поэтому дорогостоящий. Часто, опытные мастера отказываются от заказов на маленькие по размерам рисунки. Они считают, что только полная татуировка всего тела окупает их усилия, как с финансовой, так и с эстетической точки зрения. Лишь удостоверившись в решительности и платежеспособности клиента, мастер предлагал ему на выбор эскизы рисунков.

Когда выбранный сюжет получал окончательное одобрение, художник наносил тонкой кистью первоначальный абрис на тело клиента. Далее он брался за хари. После долгой работы на теле появлялся контур рисунка. Этот этап работы называется судзи. Далее следовал переход к бокаси - заполнению краской – критический момент в работе. Довольно часто клиент на второй сеанс не приходил. Иногда клиент переходил от именитого татуировщика к менее опытному, берущему за работу скромный гонорар. Ведь закончить картину по наброску мастера было гораздо легче. Но чаще всего клиент исчезал, убоявшись болезненности процедуры.

Палитра мастера старой школы была ограничена растительными и минеральными красками: черной тушью, которая после внесения под кожу дает синий цвет, а также красителями - красным, иногда коричневым, еще реже желтым или зеленым. У молодых мастеров набор красителей гораздо богаче, чаще всего они химические. Патриархи ирэдзуми смотрят на эти нововведения с пренебрежением, так как тех же оттенков они могут добиться и с традиционным арсеналом.

Внешне традиционная техника незамысловата. Левой ладонью мастер натягивает кожу клиента. Между мизинцем и безымянным пальцем этой руки он зажимает кисточку, предварительно обмокнув ее в краску. В правой руке - хари, которой после каждого укола надо проводить по кисточке.

Именно здесь проявляется мастерство татуировщика. Самая простая техника предусматривает заполнение оконтуренного пространства однотонной краской. Более сложный и трудоемкий вариант обеспечивает рисунку полутона. Для этого надо работать тонкими хари, погружая их в тело под определенным углом и на разную глубину. Чем меньше глубина прокола, тем слабее получаемый оттенок краски. На цветовые нюансы влияет и плотность проколов.

В случае необходимости опытный мастер может таким же образом внести вторую краску под уже сделанный рисунок, добиваясь нужного оттенка. Эта техника, доступная лишь немногим мастерам, называется ханэбари. Вот тут-то работа татуировщика сопоставима с творчеством художника-колориста.

Иногда мастер оставляет рисунок незавершенным. Ведь истинное совершенство - в незавершенности, в намеке. Вся прелесть в том, чтобы ценители искусства, каждый по-своему, могли мысленно завершить шедевр.

Одним из высших достижений японского татуировщика является "невидимое ирэдзуми". Рисунок наносится красителем телесного цвета, и в обычных условиях он не виден. Лишь когда тело распарится в бане, на красной от жары коже проступает белый узор. Как говорят, такой же эффект происходит и когда человек впадает в ярость.

Обычно каждый сеанс длится около часа. Более длительную процедуру человеку трудно выдержать. После каждого сеанса предписывается принять горячую ванну. На следующий сеанс можно приходить, когда струпья на ранках подсохнут и опадут, т. е. примерно через неделю. Таким образом, для создания полной татуировки понадобится целый год. Подобная работа оценивается в несколько тысяч долларов.

По завершении работы мастер под мышкой у клиента или на бедре ставит свою тату-подпись. У мастеров традиционной школы имя всегда начинается с иероглифа хори (резьба). Имена, как и слава данной школы, переходят из поколения в поколение, от учителей к ученикам, поэтому после имени часто ставится цифра, например, Хориуно III. Кстати, мастера такого класса никогда не употребляют термин ирэдзуми. Свою работу они предпочитают именовать хоримоно - гравировка.
Статья взята отсюда.

Ну и от меня: Да, что ни говори, но ирэдзуми классная штука, да и смотрится внушительно. Мне прям очень понравилось. Но всё-равно, не решилась бы делать такую на своём теле. Просто я человек непостоянный, и если бы татушка мне надоела, то по-любому сняла бы её (если это вообще возможно). Но даже если возможно, то наверняка очень больно - особенно учитывая, что наносить тоже не слишком приятно.
А ещё вот увидела на одном сайте - прям впечатлилась:
Одна девочка - японка, решила сделать на спине наколку своего умершего дедушки.




Не вот серьёзно, симпатичная такая, а сделала такую глупость: уверена, года через два, если не меньше, она уже об этом пожалеет. Толи запечатлеть на спине портрет Элвиса Пресли, или ещё какого-нибудь обожаемого персонажа/личности, толи фото деда... Ну правда...